Цвет дали - Страница 164

К оглавлению

164

Лодка вошла в док. Джуна выскочила из нее и стала быстро взбираться по трапу.

— Джуна, подожди, — воскликнул Брюс.

— В чем дело?

— Я… Просто ты так занята все это время, что мы даже не разговаривали. Мне тебя не хватало.

Джуна вобрала голову в плечи, чувствуя, что ее кожа становится коричневой от стыда и смущения.

— Спасибо, Брюс. Мне тоже не хватало твоего общества. Я отношусь к тебе с большой симпатией.

— Я думал, что у тебя ко мне есть что-то большее, чем симпатия, — шепнул Брюс, обнимая ее. В темноте его лицо казалось бледной тенью за стеклом забрала шлема.

— О Брюс, — воскликнула она, с трудом преодолевая желание опустить голову на его плечо. — Только не тогда, когда я такая…

Его объятие стало еще крепче.

— Какая?

— Безобразная, скользкая, на человека не похожая.

— Неправда! — покачал он головой.

— Правда, — ответила Джуна. — Ты же попытался взять меня за руку, сразу же, когда я вышла из карантина. Но я видела выражение твоего лица, видела, как тебя передернуло.

— Извини, Джуна, — смутился он.

— Я просто не был подготовлен. Дай мне еще шанс. Я превозмогу это.

Джуна пожала плечами и отвернулась.

— Я не хочу быть чем-то, что надо превозмогать. — Она выскользнула из теплоты его объятий и побежала по трапу. Закрыла за собой дверь шлюза, сбросила одежду и встала под дезинфицирующие струи душа. Закончив дезинфекцию, она переоделась и спряталась в одиноком убежище своей каюты. А потом долго лежала, прислушиваясь, без всяких оснований надеясь, что Брюс придет, извинится и снова обнимет ее.

Когда проблема репараций решилась, наступила пора приступить к договору о контактах между тенду и экспедицией. Энкары многому научились за время предыдущих переговоров. Теперь они знали, что приемлемо для человеков, и имели достаточно информации, чтобы умело формулировать собственные требования. В чем они нуждались, так это во времени, за которое они могли бы еще лучше узнать землян. Поэтому тенду хотели заключить краткосрочное соглашение, разрешающее лишь ограниченные исследования на планете, причем с упором на лингвистику и культуру, да и то под неусыпным контролем. Все контакты с тенду должны проходить под наблюдением энкаров. На первые пять лет всякая торговля запрещается. Вторая исследовательская база создается в одном из резерватов энкаров. Исследования за пределами владений тенду нуждаются в разрешении энкаров, отвечающих за контакт с людьми — пока эти функции делят между собой Укатонен и Анитонен.

Договор был ограничителен, причем в гораздо большей степени, чем того хотели ученые, но планета-то принадлежала тенду, и людям приходилось подчиняться их желаниям.

На подготовку договора ушло больше месяца. Большую часть времени съели грамматика и переводы. Когда соглашение было подписано, Джуна взяла недельный отпуск и отправилась на рыбалку с Укатоненом, Анитонен и Моуки. Они поплыли вверх по реке, погруженные в свои воспоминания. Джуна и Моуки плескались в реке, играли и сливались. На всем лежала тень печали, ощущение близости конца, понимание того, что все это в последний раз. Моуки то льнул к Джуне, то вдруг отдалялся и злился. И все же Джуна наслаждалась тишиной и близостью своих друзей — тенду.

В последнюю ночь этой недели Джуна засиделась с Укатоненом и Анитонен допоздна.

— Я многому научилась у тенду. Бывает время, когда я хочу остаться с вами навсегда, но… — Джуна не могла оторвать глаз от теплой влажной темноты джунглей. — Мне не хватает ощущения того, что я — человек. Я устала быть другой, устала чувствовать себя чужой среди людей. Я хочу касаться их тел, хочу, чтобы они касались моего. Мне больно, когда они шарахаются, дотронувшись до меня.

— Ты хочешь вернуться к своему прежнему обличью? — спросила Анитонен. — Это нетрудно сделать.

Сердце Джуны заколотилось при мысли, что она снова станет человеком.

— Ох, Анитонен, это было бы замечательно! Но я не могу измениться. Тенду нуждаются во мне, я необходима Моуки…

— Ты вышла из гармонии с собой, — сказала Анитонен. — Ты отдала нам пять лет своей жизни. Это много. Патрисия знает язык уже достаточно хорошо, чтобы переводить, особенно если ты ей поможешь. Настало время вернуться к своим людям целиком.

— Но Моуки… — начала Джуна.

Укатонен положил свою руку на руку Джуны.

— Моуки знал, что такое время наступит, знал с тех самых пор, как ты взяла его в бейми.

— А как же ты? — спросила Джуна. — Если Моуки не примет тебя… — Джуна смолкла, не в силах продолжать.

— Я несу ответственность за свои решения, — ответил Укатонен, — и должен буду жить с их последствиями. Даже Моуки и тот знает, что тебе необходим твой народ. Ожидание лишь оттягивает наступление перемен, оно их не останавливает.

Он был прав, Джуна это понимала хорошо. Время пришло. Отсрочка трансформации означала только одно — никому не принося пользы, длить собственные несчастья.

— Это займет много времени?

Анитонен покачала головой.

— Я могу начать работу сейчас же. К тому времени, когда ты вернешься на корабль, почти все будет завершено. Для того, чтобы руки и ноги пришли в прежнее состояние, нужно несколько недель. И пока это будет происходить, они будут болеть. Я сделаю так, что выходить на воздух ты сможешь без скафандра. Однако ты выйдешь из гармонии, глаза станут слезиться, из носа потечет. Но как только ты опять вернешься на корабль, все это прекратится. Если хочешь, мы сохраним твое улучшенное зрение, слух и координацию движений.

— Это было бы хорошо, — ответила Джуна, глядя на Моуки, мирно свернувшегося в клубок под слоем листвы. — Разбудим его?

164